Один единственный вопрос, заданный Ксенией Собчак во время вручения кинопремии «Ника», стал самым обсуждаемым моментом всей церемонии. Телеведущая, светская тусовщица и оппозиционерка рассказала корреспонденту Glomu.Ru Анне Горбашовой, что она не видит ничего ужасного в том, что человек поддерживает Путина; уточнила, кого и зачем она везет за свой счет в Астрахань; и призналась, что приносит ей максимальное удовлетворение.
— Ксения, после вашего «скандального» вопроса к Чулпан Хаматовой на церемонии «Ника», вы написали в своем микроблоге, что «убиты такой реакцией». А что вы хотели от нее услышать со сцены — признание в неискренности? Или это все-таки была провокация?
— Наоборот! Я абсолютно уверена, что Чулпан Хаматову никто не вынуждал сниматься в предвыборном ролике. Вся эта истерия раскручена прессой, а Чулпан — и в этом моя единственная претензия к глубокоуважаемой мной Хаматовой — ее поддержала. Она не стала опровергать домыслы, потому что это выгодно — не опровергать, придерживаясь роли «додумайте сами». Мое личное мнение такое — и можете еще раз меня за него распять: Чулпан позвонил Алексей Громов и сказал: «Чулпаш, мы тут делаем ролики, Миронов уже снялся, Табаков…» Она ответила: «Какие проблемы, куда подъезжать?» Повторяю, это мое мнение. А может быть, действительно ее заставили. Я считаю, что ничего ужасного в том, что человек поддерживает Путина — нет, в любом случае. Просто надо об этом сказать. Для меня проблема в том, что Чулпан не говорит, а оставляет эту двусмысленность, чтобы выглядеть жертвой обстоятельств.

— Это ее право, разве нет?
— Да, но мне это несимпатично. У меня нет вопросов к Говорухину, который приходил ко мне на передачу и высказывал свою позицию. Это его позиция, и, как мне кажется, вполне искренняя. Почему бы Хаматовой не ответить на мой вопрос: «Я за Путина искренне, он помогает моему фонду, он строит больницы, он мне симпатичен. Вы что все обалдели? Кто меня заставлял?»
— И почему Чулпан, по-вашему, промолчала, зачем ей эта двусмысленность?
— Чулпан любят очень многие. Может быть, она подумала — на мой взгляд, совершенно безосновательно, — что она потеряет каких-то поклонников, если скажет, что она искренне поддерживает Путина. Лично я бы не стала относиться к Чулпан Хаматовой хуже, как к актрисе и благотворителю, узнав это. Опять же — это все мои домыслы.
— И я не вижу никакого криминала в поддержке кандидатуры Путина. Демократия же подразумевает свободу выбора, не так ли?
— Вот именно. Я считаю, что своим вопросом я доказала одну простую вещь, что вопрос «Поддерживали ли вы Путина?» считается неприличным, и в этом со мной согласны и те кто против меня, и те кто за. Вы вдумайтесь, что это значит! Представьте: Алла Пугачева вручает что-то, и я у нее спрашиваю: «Алла Борисовна, сейчас не время и не место, но все же —  за кого вы голосовали на выборах?» У человека, который голосовал за Прохорова, будет такая реакция? А реакция у зала «Ксюш, ну зачем сейчас?» будет? Я, как «санитар леса», показала, что спросить про Путина — это неприлично. Мне потом люди писали в твиттер, даже не понимая, что они пишут: «Ксения, а вам было бы приятно, если бы вас спросили про прыщик на груди или про челюсть, или что у вас папа-вор, а мама-проститутка». Люди, критикуя меня, сравнивают вопрос о поддержке Путина с очень болезненными и неприятными вещами. Получается, что во всем остальном человек хороший, а вы бестактно к прыщику прицепились. Но в роли прыщика выступает почему-то Путин.
— Вас не удивило, что этот эпизод не вырезали из эфира федерального канала?
— Если бы не было мгновенного резонанса, его бы не показали по «Первому каналу». У них просто не было выхода, и этим я тоже горжусь. Все журналисты в зале, а они не показывают? Всем же было понятно, что это главная история церемонии.
— Накануне «Ники» на очередных «Пионерских чтениях» вы закидали неудобными вопросами Владимира Чурова…
— Я спросила у Чурова про то, что меня волновало, про участок на котором я была наблюдателем и про девушку-«карусельщицу» Кристину, которую я привела к нему в кабинет. Мне было важно, что он скажет на эту тему. Спрашивать его про все выборы бессмысленно — мы знаем что он ответит. Мне все время говорят «это не к месту», а вы мне скажите, где то место, где я могу спросить Чурова про выборы, Чулпан про ролик или Василия Якименко про «Наших»? Скажете — я поеду и спрошу, я профессионально отношусь к своей работе. Но таких мест нет, получается, что мы все — не к месту.
— Вы в Астрахань собрались ехать митинговать — может, там будете к месту? Но, если честно, мне не понятно, какое вам, москвичке, дело до того, кого в Астрахани выбрали в мэры. Кандидатура градоначальника должна волновать, прежде всего, жителей этого города.
— Я не политический деятель, но человек с гражданской позицией, и мне не все равно, что происходит в моей стране. Я общалась с Леонидом Парфеновым, я ему доверяю, а он видел эту «госпленку», где огромное количество фальсификаций. Мы должны развивать эту тему, продолжать отстаивать наши права — по всем фронтам надо бороться. Раз эти люди пошли на героизм — голодовку, издевательство над собственным организмом — они должны знать, что они не одиноки, и что кому-то есть до этого дело.
— Поэтому вы в твиттере предложили оплатить дорогу до Астрахани всем желающим поехать, но стесненным в средствах? Не боитесь обвинений в том, что Собчак проплатила приезд московской оппозиции?
— Если люди хотят туда приехать, но у них нет такой возможности, я готова помочь. Но я оплачиваю только проезд. А в Астрахани кто-то сможет их принять, где-то разместить. У меня уже есть около сорока заявок.
— Ксения, как вы думаете, по какую сторону баррикад был бы сегодня ваш отец?
— Ответ на этот вопрос был решающим, когда я пошла на Болотную площадь. Я проснулась и подумала: «Вот если бы папа был бы жив, он бы пошел на Болотную?» И поняла, что ответ однозначен — «да», поэтому и я пошла. У папы могло быть сколько угодно недостатков, но он был демократом до мозга костей, абсолютно либеральным человеком. И это сейчас происходит со мной, и мне это нравится. У тебя стержень один, но ты много лет молчишь и копишь это в себе, и в тот момент, когда ты себя перебарываешь и действуешь в соответствии со своими глубинными установками, ты начинаешь по-другому дышать — это невероятное ощущение.
— Выборы прошли. Все случилось, но накопленные силы явно не растрачены. Каково ближайшее будущее оппозиции по вашим прогнозам?
— Это не рассосется. Есть проблема, которая не решена, и непонятно, как ее решить. Проблема в самом принципе управления страной, когда посты раздают своим близким, а они — своим. Эта бесконечная система кумовства не устраивает большинство. Пациент смертельно болен, дальше — вопрос сколько он проживет. Мое мнение 6 лет — это край, я скептически настроена. Так система уже не может функционировать. Логика жизни имеет развитие. Ты не можешь 30- летнюю женщину удерживать в школе и заставлять ее быть подростком — она уже выросла. Вот и тут — выросли люди другого поколения, они говорят на другом языке и не понимают эту «машину цинизма», когда все все осознают, но «вот об этом мы не говорим, и о том не говорим». От этого народ устал.
— Ксения, ответьте прямо, вы — крестница Владимира Владимировича или нет?
— Я не отвечу, но не потому, что не хочу. В ближайшее время я расставлю все точки над i в программе «Госдеп-2» — на своей территории. Это мой эксклюзив.
— Последний выпуск «Госдепа» вы посвятили скандалам, связанным с РПЦ — к какому выводу вы пришли лично для себя после эфира?
— Все давно привыкли делать все из-под полы, в атмосфере общего цинизма и вседозволенности — на всех уровнях. И чиновники от РПЦ не понимают, что они дискредитируют само православие. Если вы — по-настоящему верующий человек, вы должны принимать священника, даже если он — не образец морали. Значит, чтобы у души произошел духовный рост, ты должен был столкнуться именно с таким священником. И вовсе это не значит, что ты должен в религии разочаровываться. Прими со смирением тот факт, что власть божья в руках такого человека. Не знаю, замечали ли вы — это опять же мое частное мнение, — но за последние годы было сделано все для продвижения православия, чтобы хотя бы вера объединила людей, стала общей идеологией. Потому что оказалось, что объединять-то нечем. В Советcком Союзе идеология была сильной, люди в нее искренне верили и шли за идею на смерть. Идея сделать православие главной идеологией провалилась. Скандал с Патриархом — он есть. И не важно — соврал Патриарх в интервью Соловьеву про часы, или Cоловьев соврал про Патриарха. Что делает в таком случае кристально честный человек?
— Говорит сам себе: «Не мечите бисер перед свиньями»?
— На мой взгляд, он говорит следующее: «Вы меня судите, предъявляете претензии, которые не имеют ко мне отношения. А для меня главное — вера, поэтому я оставляю свой пост, чтобы не давать вам больше поводов для травли». У меня нет мнения по поводу часов — нужны они Патриарху или нет, не знаю я, и сколько стоит пыль на самом деле. Но Патриарх должен был высказать свою позицию. В противном случае, все начинают интерпретировать: он не то имел в виду — не говорил — говорил, но не то. Наверняка не знаем, но домысливаем. Мне очень нравится форма ответа «да» или «нет», потому что она не предполагает оттенков серого. Но мы этого не услышали, возвращаясь к тому, с чего мы начали.
— Вы в будущем видите себя в большой политике, принимающей судьбоносные решения на каком-нибудь важном посту?
— Я обожаю телевидение, пока хочу заниматься тем, чем я занимаюсь.
— Какой из проектов, в которых вы заняты, приносит наибольшее моральное удовлетворение?
— На сегодня — это передачи на интернет-каналах: «Госдеп 2» на «Снобе» и «Собчак живьем» на «Дожде».
Анна Горбашова