На только что состоявшемся международном фестивале документального, короткометражного и анимационного кино «Послание к человеку» жюри прессы присудило главную награду фильму «Акт убийства». Почему жюри присудило приз именно этому кино, мы спросили его главу фестиваля Ксению СОБЧАК.

«Акт убийства» — это  творение Джошуа Оппенгеймера. Фильм рассказывает о геноциде в Индонезии в середине 60-х годов XX века. После военного переворота новая власть взялась за систематическое уничтожение коммунистов, с помощью бандитов. На совести двух главных героев фильма «Акт убийства» — тысячи жертв. О чем они не только безо всякого сожаления  рассказывают режиссеру, но и показывают – в лицах, как пытали и умерщвляли людей.

— Судя по тому, что вы выделили «Акт убийства», вы уверены, что такое документальное кино не просто нужно, но и важно для нас? Кино, к которому применимо понятие «порнография смерти», когда смерть на экране выхолащивается, и в результате прививает нам скорбное бесчувствие.
— Конечно, нужен. Этот фильм напомнил мне одну из лучших, на мой взгляд, работ Балабанова, «Груз 200». Картина Оппенгеймера, по сути, о том же самом равнодушии, о том холодном убийстве без какого-то бы то ни было отношения к жертве.

— Казалось бы, это близко к Раскольникову, убившему старушку-процентщицу, но им-то двигала идея…
— Когда мы вышли из зала, у меня первая реплика была как раз о том, что хорошо бы Достоевскому посмотреть это кино. Потому что вовсе настоящее зло не те идеалисты, которых он клеймил, а герои «Акта насилия». Они квинтэссенция зла, потому что лишено всякой идеологической примеси. Все-таки когда человек убивает другого человека, преследуя либо какую-то материальную выгоду, либо за идею, это ужасно, безусловно. Но это деяние понятно. А вот в отсутствие у убийцы всякой рефлексии по поводу свершенного им, мне кажется признак дьявольского устройства мира. Ведь почему у нас вызывает совершенно метафизический ужас кадры из Освенцима? Потому что мы видим идеальную и равнодушную машину убийства.

— Вы мне  напомнили о знаменитой книге Ханны Арендт «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме» о процессе над «архитектором геноцида», подполковником СС, который отвечал за «окончательное решение еврейского вопроса». Он на суде заявил, что отнюдь не был антисемитом, а просто «делал свою работу» и «повиновался закону». Так можно оправдать что угодно – все мы заложники закона.
— Нет, мне кажется, все-таки человек в любой системе стоит перед сложным этическим выбором. Кто-то, условно говоря, открывает ворота Освенцима с удовольствием, а кто-то по принуждению, потому что он знает: если он этого не сделает, его расстреляют, пострадает его семья, и т.д. В свое время я очень интересовалась темой Холокоста, и, судя по воспоминаниям прошедших концлагеря очевидцев, вовсе не все охранники были садистами, получавшими удовольствие от мучений других. Как вы помните, нравственный вопрос, который решался в Нюрнберге, как раз заключался в том, чтобы доказать: вот этот конкретный человек, служивший в Треблинке, – он садист или жертва системы? А может, он тайком приносил узникам молоко? Когда речь идет о людях, создавших эту систему, вопросов не возникает – они заслуживают наказания. А в отношении простых исполнителей приказов не случайно были собраны тысячи свидетельств, потому что в душу палача мы залезть не можем. И в этом смысле, я считаю, режиссеры «Акта убийства» провели грандиозную работу – потому что они-то как раз и дали нам эту возможность. Причем без всякого морализаторства. Этим фильм и интересен.

— Глядя на обаятельных по-своему героев «Акта убийства», легко впасть в человеконенавистничество.
— Нет, все-таки не надо ставить знак равенства между этими двумя людьми и всем человечеством. Это же известный факт: в каждом обществе в каждый момент человеческой эволюции есть некий процент людей, получающих удовольствие от насилия, они рождаются таковыми. И как раз признак здорового общества – когда людей с психикой, предполагающей и желающей насилия, удается правильно встроить в социум. Доказано, что, как правило, хорошие хирурги – люди, склонные к подобному насилию. Но если в нацистской Германии они становились первыми учениками Гитлера, то в нормальном обществе такие люди получают возможность самореализации иным образом – они спасают человеческие жизни. Это пример правильного социального устройства. Проблема заключается в том, что, как только мы меняем систему, эти люди очень быстро являют миру свою сущность и их склонность к насилию заряжает всех.

К тому же я верю, что в человека изначально «вшита» и любовь к ближнему, и ненависть к ближнему. Вопрос – какая сторона развивается в силу обстоятельств.

Я почему так верю в демократические институты, потому что считаю: система первична по отношению к человеку. Какие рамки задашь человеку, в таких он и будет существовать. Можно за многое критиковать Америку, но нельзя сбрасывать со счетов, что в ней постулируется человеколюбие, гуманность, помощь друг другу.  Это не значит, что все американцы соответствуют этим принципам. Но они хотя бы стараются жить в этой парадигме.

— Кстати, герои «Акта убийства» — ярые поклонники американского кино.
— Ну и что? Они хотят быть супергероями, надо же им как-то себя оправдывать.

— А вам никогда в голову не приходила идея снять документальный фильм?
— Очень люблю этот жанр, но исключительно как зритель, и о режиссуре, какой бы то ни было, не думала вообще. Мне интересно заниматься своей профессией…

— А если пофантазировать.
— И не уговаривайте! Не хочу ничего снимать! Каждый должен заниматься тем, что он умеет делать хорошо. Я профессионал своего дела, мне интересно заниматься журналистикой, интересно брать интервью, пытаться понять своих персонажей. Это является моим призванием.

— К вам в передачу на телеканале «Дождь» приходят разные люди – кто из них вас разочаровал?
— Наоборот. В хорошем смысле меня удивил Станислав Говорухин. Я-то думала, что он купленный режимом человек, а оказалось, он искренне верит в то, что постулирует. И это, безусловно, вызывает уважение. Он самая настоящая глыба, гигант! В последние годы я стала больше ценить в людях честность, искренность, верность убеждениям, пусть они и не совпадают с моими, но главное – эти люди не стараются казаться не теми, кто они есть на самом деле. Нет ничего скучнее, чем человек, который боится своих собственных мыслей.

Очень мне понравился посол США в России Майкл Макфол – хорошо держался на интервью, профессионально себя вел. Ясно, что на интервью Макфол пришел со своими заготовками, но это значит, что он как минимум посмотрел программу, подготовился… Мне бы хотелось, чтобы наши политики учились у западных коллег, как достойно вести себя перед камерой.

— Есть персонаж, при встрече с которым вы испытываете мандраж?
— А почему меня должен при встрече с кем-то охватывать мандраж? Не очень понимаю ваш вопрос… Бывает, когда обстановка давит на тебя. Вот сейчас, когда на Валдае была встреча с президентом (имеется в виду дискуссионный клуб «Валдай» с Владимиром Путиным. — Прим. ред.), да, я волновалась. Но вовсе не потому, что испытываю пиетет к власти, а потому что – был прямой эфир, а значит, повышенная ответственность, много людей вокруг, все это создает некий тремор. Но это естественное состояние, физиология, о чем тут говорить…

Елена БОБРОВА

Источник